Возрастающая популяр­ность нашей газеты в це­лом и еженедельных обоз­рений вашего покорного слуги в частности, видимо, ос­новательно встали поперек гор­ла некоторым нашим коллегам из родственных изданий. Хрюк­нул даже «Московский комсо­молец» устами своего обозре­вателя Марины Мериновой, представившей меня ни больше ни меньше как «любителем вы­пить и закусить на халяву». Если бы г-жа Меринова назвала меня как-то иначе – скажем, спив­шейся бездарью, не способной связать два слова, или импотен­том, я бы ограничился тем, что всего лишь грустно улыбнулся в знак согласия и промолчал. Од­нако в случае с «халявщиком» я вынужден заставить г-жу Меринову хотя бы немного покрас­неть, поскольку гражданка, видимо, не отдает себе отчет, что в моем лице она глубоко оскор­била всех журналистов, пишу­щих на темы искусства и светс­кой жизни, в том числе и саму себя. Хотел бы пояснить своим читателям, что во всех цивили­зованных странах действует не­преложное правило, согласно которому событие считается состоявшимся только в том случае, если о нем появилось упоминание в прессе в виде отклика или рецензии. В про­тивном случае любое даже са­мое грандиозное мероприятие не выходит из разряда приятель­ских посиделок. Вот почему каж­дая уважающая себя газета со­держит в штате одного или не­скольких репортеров, в чьи обя­занности входит ежедневно по­сещать вернисажи и презента­ции с тем, чтобы их, как говорится, «освещать». Иными сло­вами, запечатлевать для современников и доносить до потом­ков хронику и аромат сегодняш­них тусовок всех уровней – от фешенебельно-официальных до разгульно-андеграундных. И та же, скажем, г-жа Меринова как раз, кстати, и занимается в «МК» чем-то подобным, а потому, бу­дучи постоянным участником различных презентаций, не мо­жет не знать, что «халявщиками» называются люди, которые, ни­чего из себя не представляя, сде­лали своей профессией посто­янное присутствие на различных фуршетах, куда их не приглаша­ют, но куда они проникают все­ми правдами и неправдами (в том числе через черные ходы, ресторанные кухни и т. д.). Так­же г-же московской комсомолке не может не быть известно, что ни один светский репортер не унизится до того, чтобы явиться куда-то, где его не ждут, где он не желанен, и обозреватель «М-Э» не исключение. Зачем мне искать обходные пути, чтобы «выпить и закусить», если ежед­невно на моем рабочем столе лежат по нескольку присланных на мое имя приглашений, из которых мне приходится выби­рать наиболее, на мой взгляд, значимые и актуальные?

С глубоко уязвленным серд­цем спешу пожаловаться своим читателям, что хлеб светского репортера – ох как нелегок. В «издержки» профессии входит и искалеченное здоровье, и до основания разрушенная психи­ка, и трагические разлады в семье (какая жена станет тер­петь мужа, ежедневно являюще­гося домой после полуночи и хорошо еще если просто наве­селе, а то и в невменяемом со­стоянии!) Тут никакая даже са­мая роскошная «халява» слад­кой не покажется. Так что, г-жа Меринова, «нагадил», как ты ут­верждаешь, вовсе не я, а ты, причем в свой же собственный карман, поскольку оскорбитель­ное прозвище «халявщик», со­гласно твоей логике, в равной степени относится к тебе (сколь­ко раз на различных фуршетах я наблюдал, с каким азартом и аппетитом ты поглощала тради­ционное и естественное для всех приглашающих к себе в гости «угощение»!) Впрочем, я готов «списать» твою, Марина, наполненную гневом и желчью замет­ку на ситуацию в «МК», когда у вас у всех «поехала крыша» в результате скандальных «изви­нений», судов, колебаний «ухо­дить – не уходить». Я искренне рад, что в конце концов все ут­ряслось и затихло, никто, пораз­мыслив и взвесив все «за» и «против», не уволился, и ваша редакционная жизнь вошла в привычную колею.

•

Как назло практически одновременно обзревателю «М-Э» судьба преподнесла еще один похожий сюрприз (воистину, если Бог хочет наказать человека, он делает его известным). Из «Коммерсанта-Daily» пришел факс от Михаила Боде, который называет меня «фатом и него­дяем» (слава Богу, что не халявщиком!), грозит подать в суд и требует опубликовать некое «оп­ровержение». Вы что, ребята, сговорились, что ли? Поскольку я так и не понял, что я должен «опро­вергнуть», и не желая затевать тяжбу с уважаемым коллегой, то спешу опровергнуть все сразу – начиная с того, что мы вообще с тобой знакомы и кончая фактом собственного существования (если еще надо чего, Миша, опровергнуть, то ты только на­пиши – я ведь не гордый).

•

Перейдем наконец к отчету за отрезок времени, прошедший с выхода прошлого номера «М-Э». Центральным эпизодом ту­совочной программы стало для обозревателя «М-Э» празднова­ние 78-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции,   состоявшееся в особняке галереи «Роза Азора». Не иначе чтобы отметить крас­ную дату с подобающей пыш­ностью, приглашенных загодя просили явиться в одежде «со­циалистического» покроя. Если у кого таковой не оказывалось, то к услугам входивших работала костюмерная, где каждый мог по вкусу выбрать обмундирование чекиста, форму полярника, робу сталевара или мешковатый кос­тюм инженера с рейсшиной в придачу. В «фойе» особняка, ук­рашенного портретами и плака­тами партийно-коммунистичес­кой направленности, работал «сталинский» буфет, где девуш­ка в белоснежных кокошнике и переднике «за двадцать копеек старыми деньгами» продавала бутерброды с зернистой икрой и шпротами (разумеется, еще и «наливая»). Гостей приветство­вал отряд нимфеток, стилизо­ванных под юных пионерок, из репродукторов раздавались бра­вурные мелодии «Взвейтесь кос­трами», «Марша энтузиастов» и прочего агитационно-пропагандистского репертуара, а по старинному телевизору можно было посмот­реть коллаж из документальных кадров, запечатлевших праз­дничные демонстрации начала 50-х, улыбающихся вождей на Мавзолее, а также фрагментов художественных фильмов героичес­ких лет («Смелые люди», «Кавалер Золотой Звезды», «Свинар­ка и пастух» и т. д.). В центральной гостиной участников банке­та ждал макет Мавзолея, собранный из блюд с традицион­ными советскими мясными са­латами с зеленым горошком, селедкой, увитой нарезанным колечками луком, и опять же шпротами. Венчал двухметровую пирамиду бюст основателя пер­вого в мире социалистического государства, а между яствами красовались мраморные «слони­ки». Водка подавалась исключи­тельно в граненых конусообраз­ных лафитничках (один из них, прихваченный в качестве суве­нира, украшает рабочий стол обозревателя «М-Э»). Николай Климонтович, загримированный под Валерия Брюсова, от имени вымирающих мастодонтов декадентско-буржуазной культуры приветствовал глашатаев и за­певал рабоче-крестьянского ис­кусства. Вокруг «стола» тут же столпилось несметное число юношей и девушек в националь­ных одеждах, символизировав­ших дружбу и нерушимое един­ство народов братских респуб­лик. Над выпивавшими и закусывавшими тюбетейками, мат­росками, матерями-героинями и почетными донорами гордо реял лозунг: «Необъятна советская страна, над ней никогда не за­ходит солнце!» Владелица гале­реи «Роза Азора» Елена Языко­ва, принявшая обличие не то выдвинутой в депутаты сельской учительницы, не то стахановки, не то колхозной председатель­ницы, на вопрос обозревателя «М-Э» ответила, что праздник 7 ноября ассоциируется у нее не с политикой, а с Красотой, поэто­му она решила возродить идею Прекрасного так, как она ее себе представляет. Затем обозрева­тель «М-Э» встретил художника Андрея Бильжо в тюбетейке и с дерматиновым портфелем. Он сказал, что приехал из Самар­канда в Москву, чтобы перенять передовой опыт столичных хлоп­коробов. После него в зале по­явились поэт социального зву­чания Игорь Иртеньев со своей супругой публицисткой Аллой Боссарт, заместитель министра культуры Михаил Швыдкой и культуролог Светлана Беляева-Конеген. Все они, будучи «стоп­роцентными демократами», дружно не согласились с обоз­ревателем «М-Э», оценившим происходящее как нечто боль­шее, чем «просто стеб», и раз­глядевшим на лицах участников «праздника жизни» откровенный восторг – верный признак вы­плеснувшейся ностальгии по «старым добрым временам». По их единодушному мнению, ус­троенную накануне выборов ак­цию следует рассматривать все­го лишь как «карнавальный ответ на коммунистическую ложь», либо как обращение к «милым ощущениям детства, когда си­дишь у папы на плечах с крас­ным флажком среди моря тран­спарантов и цветов, счастливый от сознания причастности к все­общему ликованию». Короче, мои собеседники оценивали мероп­риятие в полном отрыве от его «первопричины». Мол, «празд­ник» сам по себе, а Октябрь, большевики, террор и все про­чее не имеют к «народному гу­лянью» ни малейшего отноше­ния.

Покинул гостеприимный особняк на Малом Власьевском обозреватель «М-Э» в недоуме­нии – чему же все-таки он оказался свидетелем. Судя по щед­рости застолья, «праздник» явно не состоялся бы без весьма обильных «спонсорских» влива­ний – вопрос в том, кто же заказал музыку? Поскольку г-д типа Зюганова, Лимонова или Жириновского среди публики не наблюдалось, то ваш покорный слуга остался при убеждении, что и в самом деле «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

•

Всего минут через двадцать вездесущий обозреватель «М-Э» оказался на отмечании дня ро­ждения культуролога Елены Майорских, которая по респек­табельности пришедших поздра­вить ее гостей оставила далеко позади даже завсегдатаев «Розы Азора». У нее публика собралась, что называется, как на подбор – «масонистая» и весьма влиятель­ная. Словом, господа из тех, что себя предпочитают не афиши­ровать. Анализировали расста­новку сил накануне предстоящих выборов. «Деловые» разговоры плавно перешли в импровизи­рованное состязание по армрес­тлингу с заключением долларо­вых пари «на победителя». К чести «новых русских», всю «выручку» было решено передать в расположенный через дорогу Свято-Петровский монастырь, что и было мгновенно исполне­но. Г-жа Майорских, курирую­щая по линии «Лайонз клуба» распределение международных премий, присуждаемых раз в три года Фондом Малевича за до­стижения в области изобрази­тельного искусства, дизайна и художественного воспитания (всего, чем занимался сам Казимир Северьянович), тем вре­менем пожаловалась обозрева­телю «М-Э» на руководство ЦДХ, которое требует с нее «сумас­шедшие деньги» за предстоящую выставку конкурсных работ, не отдавая себе отчет, что Фонд Малевича и «Лайонз клуб» – организации сугубо некоммер­ческие.

•

Астральные пути-дороги обозревателя «М-Э» не остави­ли в стороне и ресторан «Цир­ковой клуб», расположенный в помещении Российской цирко­вой компании на Пушечной ули­це. Здесь принимал гостей выдающийся цирковой артист Вла­димир Довейко. Он только что вернулся из Китая, где его ат­тракцион «Русские качели» на Пятом международном акроба­тическом фестивале умудрился взять главный приз – «Золотого льва». Феноменальность награ­ды в том, что до сих пор в Китае никто из европейцев «золота» не завоевывал – слишком далеко по технике исполнения вырва­лась вперед китайская школа цирковой акробатики (их трюки называют «запредельными», поскольку пытаться достигнуть столь изощренного владения собственным телом считается делом бесперспективным). «Рус­ские качели» наконец-то стали приятным исключением, во мно­гом благодаря прыжку из-под купола цирка (что соответствует седьмому этажу) акробата Сер­гея Камышникова (зарубежная пресса не раз называла его «русским самоубийцей»). В полете артист успевает сделать два сальто-мортале прогнувшись и приземляется на обыкновенный спортивный мат. Всего же в зре­лищном, динамичном аттракци­оне участвуют двенадцать акро­батов, использующих качели для прыжков на десятиметровую высоту, сопровождающихся головокружительными трюками. Обмывали «Золотого льва» хотя и в узком кругу близких друзей Владимира Довейко, но по-цир­ковому тепло, весело и шумно.

•

Отметил пятилетие своей галеристской деятельности и Марат Гельман, организовавший в Выставочном зале на Кузнец­ком мосту «ретроспективную» демонстрацию своих достижений (он представил по нескольку работ каждого из «открытых» им авторов). Внимание публики ока­залось прикованным к знамени­той многометровой композиции Олега Кулика «Бык, оплодотво­ряющий корову». Москвичи бла­годаря спонсорству г-на Гель­мана могли видеть ее впервые, поскольку скульптура, собранная на одном из подмосковных во­енных заводов, выставлялась только в Копенгагене, где с ней произошел конфуз. Насос, кото­рый подает через бычий «член» семенную жидкость в коровье лоно, за границей функциони­ровать отказался. Зато в Москве к нему был приставлен специ­альный механик, то и дело что-то там налаживавший и подкру­чивавший, в результате чего «сперма» извергалась с повы­шенным напором, заставляя вздрагивать и испуганно поежи­ваться даже бывалых тусовщиц всех возрастов. К концу вечера паркет вокруг совокупляющихся животных вздыбился от покрыв­шей его влаги.

•

Истинным же отдохновением и душевной усладой среди беспросветного тусовочного мрако­бесия стало для обозревателя «М-Э» посещение вернисажа ху­дожницы Ирины Горской (ее выставка проходит в Доме ху­дожника на Гоголевском буль­варе), чье мироощущение по духу близко нестеровскому или васнецовскому, а сюжеты мас­штабных холстов по лаконичнос­ти и обобщенности напоминают иконы. Сквозная тема ее твор­чества – молитва за Россию, упование на заступничество свы­ше, на духовное и нравственное возрождение. На некоторых кар­тинах узнаваем Игорь Тальков – в образе пророка или мученика. От его облика неизменно исхо­дит благодатный свет, дарующий внимательному и прилежному зрителю что-то вроде надежды. Ирина Горская рассматривает свое ремесло как служение и в отличие от многих ее коллег, плутающих в темных лабиринтах поверхностной формалистики, предпочитает внятную и доход­чивую речь. И если честно, то только у такого искусства есть шанс обрести статус националь­ного достояния.

 «Мегаполис-Экспресс» № 44-45 от 15 ноября 1995 года