Текст не для чтения, а на черный день.

Продолжим о философии. Я сейчас в изоляции пытаюсь смотреть разные художественные фильмы, которые в свое время прошли мимо моего внимания. Фильмы замечательные, один лучше другого – с точки зрения профессионализма и законов жанра. И никаких претензий к ним быть не может.

Но проблема в том, что в подавляющем большинстве они мне не интересны. Они перестали соответствовать моей экзистенции и вообще всему, что составляет мое внутреннее я.

Все фильмы так или иначе рассказывают о человеческих историях. Даже если они запредельно фантастические, все равно их посыл сконцентрирован на проблеме человека. А мне за мою долгую жизнь смертельно надоели рассказы о людях. При социализме мне вещали о людях труда, в школе грузили образами лишнего человека, после перестройки доставали сплетнями о внезапно размножившихся подобно вирусам бесчисленных celebrities. Слава Богу, что наконец наступил предел возможностям людей воспринимать информацию о самих себе.

Всем уже обрыдло вертеться в колесе слишком человеческого, которого вокруг стало так много, что аж тошнит. Народ затосковал от однообразия меню, впал кто в депрессию, кто в психопатию и требует смены репертуара. Такие времена особенно благодатны для революционных преобразований.

Собственно, я был готов к такому феномену давно – еще в молодости, когда мы с единомышленниками обсуждали будущее культуры и цивилизации. Именно в то переломное и благодатное для мыслителей время ЮВМ написал свои «Шатуны». Украсив предисловие таким умозаключением: Человек как биологическое и социальное существо слишком примитивен, к тому же достаточно изучен и поэтому в настоящее время не достоин быть объектом изображения в искусстве. К тому же это нечто отмирающее, то, из чего нет выхода. Поэтому искусство, которое творит реальность, должно неизбежно обратиться к метафизическому, как к своей истинной стихии.

С тех пор прошло пятьдесят лет, и каждый прожитый год, как сейчас выясняется, по-своему приближал сегодняшний финал, когда предвидение ЮВМ засияло во всей своей яркости, рельефности и актуальности.

Если честно, я не люблю, когда умные люди в своих текстах на кого-то ссылаются или вставляют цитаты. Обилие чужих мыслей, призванных подтвердить свои собственные, на мой взгляд, можно расценивать как свидетельство авторской рефлексии по поводу правоты сказанного.

Судя по такому отношению, мне не место в постмодернистском дискурсе, где цитаты считаются главным признаком эрудированности и интеллектуальности. В идеальном постмодернистском тексте вообще не должно быть ни одной авторской мысли – он весь должен состоять из цитат, плавно переходящих одна в другую. Но иногда я все же позволяю себе ссылаться на своих гениальных учителей.

Итак, лучшие фильмы всех времен и народов меня разочаровали. Они не смогли ничего предложить мне в качестве утешения. Мол, у тебя все есть – и ты опечален, потому что тебе больше нечего желать.

Нет, мысленно отвечаю я голосу свыше, у меня есть все, но я привык развиваться, и до определенного времени искусство, литература помогали мне удовлетворять жажду. Но жажда давно удовлетворена. Люди уже рассказали друг другу об окружающем их материальном мире все, что могли. Больше дискутировать не о чем. Осталось только толочь в ступе воду. Может быть, в ком-то еще теплится желание поговорить о чем-то чего не существует, но в царстве материи уже не осталось таких выразительных средств, чтобы с их помощью рассказать о запредельных палестинах. Все давно знают все и обо всем – и поняли, что большего они уже не узнают.

Человеческая реальность себя исчерпала, но люди по-прежнему по инерции, в силу привычки продолжают смотреть и читать – а вдруг им обломится что-то такое, о чем они даже не подозревали. Но проходят годы, десятилетия – и ничего не обламывается. В ожидании желанного и долгожданного народ время от времени ведется на что-то очередное, но тщетно. Кто-то в конце концов приходит к выводу, что лучше оставить надежду, чем понапрасну ждать у моря погоды. Такой итог можно считать первым шагом в правильном направлении.

В основе сегодняшней всеобщей уверенности во всепланетном заговоре всего плохого против всего хорошего лежит все то же неверие – нежелание поискать информацию по ту сторону материального мира. Понятно, что при виде творящегося на наших глазах беспредела и всеобщем бессилии что-то изменить и чему-то помешать атеисту проще всего объяснить происходящее по-марксистски. Мол, богатые совсем обнаглели – бедные их видите ли раздражают своей требовательностью и ненасытностью. Не проще ли от них избавиться, сбросив с парохода современности посредством какого-нибудь очередного мора.

Что и говорить, марксизм полностью подчинил себе наши гены. Мы только и делаем, что ищем виноватых в собственных бедах, направляя наш гнев на проклятых капиталистов. Конечно, если твой кругозор ограничен материальным миром, то проще всего обвинить людей, у которых больше денег чем у тебя. Ну логично же. Тебе хорошо, а мне плохо. К тому же от тебя что-то зависит, а от меня вообще ничего. Значит корень всех несчастий в тебе. В ком же еще, если нет никого кроме тех, кого мы видим – хотя бы по телевизору. И почему-то мало кому – буквально единицам, и таких все меньше – приходит в голову протянуть причинно-следственную цепочку в иные миры и поискать ответы там, в существование чего мы верить уже неспособны.

Посмотрите вокруг и убедитесь, что человек материальный довел себя до полного опустошения. Окружающая реальность исчерпана – ей нечего предложить индивиду в качестве энергетической подпитки. Месторождение истощилось. Все чувства и желания атрофировались, добро и зло, прекрасное и уродливое смешались в макабрической метели – и одно не отличишь от другого. Никаких концов не сыщешь и ничего невозможно понять. А небеса закрыты. Для тебя, конечно, не для всех. Потому что ты материалист и атеист до мозга костей.

Поставьте себя на место мыслителя – типа философа. Ни тебе, ни тем, к кому ты обращаешься, уже ничего не нужно. Мне кажется, что даже идея разбогатеть перестала быть актуальной по причине ее неосуществимости. Наступил всеобщий паралич воли. Все хотят только одного – чтобы их оставили в покое и не лезли в душу со своими советами. И в такой ситуации философу приходится пыжиться и делать вид, что все в порядке – мол, продолжаем мониторить положение флюгера. Ну откуда тут взяться свежим идеям? А главное – к чему призывать и что предлагать, если все уже украдено до нас?

Между тем последствия так называемого «заговора» подкидывают все больше аргументов, подтверждающих зловещее присутствие мирового правительства, которое на самом деле всего лишь типичный плод воображения человека, не имеющего духовных ориентиров. Как летающие тарелки или барабашки, на которых можно списать все необъяснимое.

Но человеку, чье сознание простирается за пределы материального мира, сегодня до боли понятно, что все так называемые заговоры сплетаются на небесах, в высших сферах духа. Потому что ничто на земле не происходит без участия и решения высших сил – без промысла Божьего. Ни один волос с головы человека и ни одна капля дождя не падают без подписи и печати небесной канцелярии. Я сейчас вынужден упростить и оставить за скобками сам механизм принятия решений, потому что не о нем сейчас речь, но суть именно такова.

В чем видится выход? Возможно ли преодолеть сегодняшний кризис чистого и практического разума? Что в последние дни может служить ориентиром для мыслящего человека – кроме священного безумия? Есть ли альтернатива полному разрыву с материальным миром и рождению духовного человечества? Какую миссию призвана исполнить Россия в сегодняшнем финале материальной эры? Вот темы для дальнейших размышлений.

Производственный портрет художника Ивана Новоженова — автора производственного портрета писателя, журналиста, культуролога и художника Игоря Дудинского.

Фото Михаила Геллера

Получил убедительное подтверждение и обоснование назревшей смены цивилизаций. Одна продвинутая девушка сказала мне, что ни она, ни ее сверстники не могут читать классическую литературу не потому, что она неинтересна, а потому что написана на непонятном языке.

Мне ее мысль показалась ключевой в контексте сегодняшнего обнуления культуры и вообще много чего. Мы разговорились. Она сказала, что классики писали на языке девятнадцатого века, который вообще молодому поколению не понятен. Потом тот же язык перешел в двадцатый век, сохранив свою непонятность. Но уже в сегодняшнем, двадцать первом веке возник новый язык, который понятен молодежи.  Собственно, она его и изобрела-сформировала – разумеется, не без помощи всяких СМИ и прочих заинтересованных субстанций.

В результате приговор моей собеседницы был категоричен и безжалостен. Она заявила, что вы, мол, сначала переведите все ваше так называемое «культурное наследие» на современный язык двадцать первого века – тогда мы его прочтем и решим, что для нас актуально, а что полный отстой.

Я ее понимаю как никто и считаю, что ее слова можно отлить в граните как символ того, что происходит на наших глазах. Реальное обнуление. Огромное здание традиционной культуры катастрофически рассыпается. От него отваливается один фрагмент за другим. Перевод Гоголя, Достоевского или Ремизова с Андреем Белым на современный язык будет иметь тот же эффект, как если бы православные богослужения стали совершать не на церковно-славянском, а на современном языке. В скобках заметим, что в богослужениях используется не церковно-славянский, а никонианский язык, который не совсем совпадает с языком древлего благочестия. Поэтому было бы крайне полезно именно сейчас, в последние времена всеобщего оскудения возвратить церкви дореформенный язык – чтобы придать сакральной стороне бытия первозданный облик – что особенно важно перед переходом духовной, избранной части человечества в иные измерения или условия существования.

Дело в том, что инициация совершается по-разному. Иногда через четкие указания – делать то-то и то-то, но чаще всего посредством языка и текста. Читайте, например, Ремизова – и не парьтесь, о чем он пишет. Просто читайте и погружайтесь в стихию слов. Пока не почувствуете, что вы оторвались от земли и взлетели. Такие тексты – идеальная инициация. Они – та же молитва, и не важно, поняли ли вы значения тех или иных слов, но если при соприкосновении с текстом в вас присутствует страсть и волнение – считайте, что ангелы вас услышали.

Я думаю, что если все перевести на современный язык, то от всего не останется ничего. Поэтому никто переводить и не станет. Просто внешний мир забудет обо всех артефактах уходящей цивилизации, а избранные возьмут свое любимое с собой и тем самым сохранят его для самих себя – уже, конечно, не в материальном виде.

Что касается новой эпохи, то тут не позавидуешь даже тем, кто приближает ее наступление. Ведь начинать придется с абсолютного нуля, с чистого листа. А как начинать, если никаких особых идей ни у кого нет. Поэтому вся надежда на тех, кто вовремя отключил свой разум и сознание. Тут «из головы» ничего не родится – только из некой стихии, которую можно определить как примордиальный инстинкт. Неспроста одна из выдающихся сегодняшних мыслителей Татьяна Горичева так много внимания уделяет теме животных – их присутствию в жизни святых и вообще среди людей. Потому что ответ на вопрос, что делать в последние времена, нужно искать именно там, за чертой, которая отделяет человеческое от природного.

Конечно, можно посоветоваться с ангелами. Но они не слишком разговорчивы. Их задача – молча исполнять свою миссию. К тому же они незримы, а потому разговор если и состоится, то пойдет в специфическом формате. То ли дело природа. Я вот гуляю в изоляции – один среди растений и всякой живности. И удивляюсь – Господи, сколько же вокруг собеседников. Да еще каких приятных и умных. Если ты не полный дебил, то можно получить ответы практически на все вопросы.

На днях разговорился с одной земноводной сущностью на тему обнуления и предстоящей смены критериев и эталонов. Она ответила что-то типа нам бы ваши проблемы. И в самом деле. Там у них сплошная застывшая кантовская метафизика. А мы вынуждены постоянно подстраиваться под гегелевскую диалектику – которой сами же и управляем. И которая завела нас в тупик – или в мышеловку. Нет, уж лучше застывшая метафизика природы при полном отсутствии философии, благодаря которой человек сам вывел себя за рамки всего естественного – того, что продолжает жить так, как и в первый день творения. Как будто не было минувших семи с половиной тысячелетий.

Увы, мы давно перекодировали свое сознание, и теперь обратно нас уже не пустят. Люди и животные утратили общий язык и перестали понимать друг друга. Причем животные – в отличии от людей – ничего не потеряли.

Люди не понимают всей прелести безумия, которым обладают животные и вообще природа. А между тем именно в хаосе отсутствия мыслительного процесса и следует искать спасения от сегодняшнего безумия – уже в человеческом понимании.