Я крайне брезгливо отношусь к сегодняшнему французскому «восстанию». Ведь за ним не стоит вообще никакой идеологии или воли к светлому будущему. Да и вообще ничего не стоит. Перед нами классический пример того, как охуевшая от хронической импотенции уэльбековская буржуазия «бесится с жиру». Сами признаются, что не знают, чего хотят. Хулиганом называется тот, кто причиняет ущерб другим без всякой пользы для себя. Получается, что власть сегодня щипают и кусают элементарные хулиганы и гопники. То ли дело 1968-й год.

•

Куда креативщику податься? Жизнь становится все однообразнее. Ассортимент чего бы то ни было несмотря на количественный взрыв поистине вселенского масштаба катастрофически сужается. Заказчики в истерике. Требуют, с одной стороны, чтобы было «не как у всех», а с другой – панически боятся радикально выделиться из общей биомассы себе подобной продукции (как бы чего не вышло). Вот и приходится выкручиваться. Вся так называемая «культура» как-то незаметно превратилась в сплошную однородную навозно-гламурную кучу. Спрашиваю:

– Так ли уж вам по большому счету нужно, чтобы ваше говно резко отличалось от чужого? Давайте делать то же самое, но только, если у вас есть деньги, слегка побрызгаем духами подороже. Тогда и волки будут сыты, и овцы целы.

Даже не понимают, что я имею в виду. Увы, сегодня главная задача – создать видимость бурной деятельности с выходом на конечный продукт, который всего лишь будет «не хуже чем у других».

•

История и в самом деле повторяется два раза – как трагедия и как фарс. Окончательный закат Европы начался с 1968 года. Сегодня внешне как будто происходит то же самое, но кроме снисходительной улыбки иной реакции не вызывает. В 68-м все действительно могло кончиться революцией и мощным прорывом в будущее. Сегодня все понимают, что уже ничего ничем не кончится, потому что никто не ставит перед собой цель, чтобы какие-то действия привели к какому-то результату. Прощай, Европа! Ты не пала смертью храбрых, а протухла, как… (каждый может поставить сюда свою метафору). Утешься хотя бы тем, что если ты утратила право на существование, то Россия его утратила еще раньше.

Я уверен, что нет предела совершенству.

Я уверен, что Россия достигла предела совершенства.

Поэтому любые предложения о каких-либо «усовершенствованиях» в сегодняшней России не приведут ни к каким позитивным результатам.

Поэтому нам остается до скончания времен довольствоваться тем, что есть.

•

Пожаловался великому и гениальному Боре Симонову о том, что меня давно ничего не радует. Так уж получилось, что сколько ни рыскай по закромам культуры, политологии или секса, все равно не найдешь ничего такого, что бы тебя по-настоящему поразило и повергло ниц. Везде господствует принцип пестрого однообразия, который приелся и ни на что не вдохновляет. Боря сказал, что насчет политологии и культуры со всем согласен, но сомневается насчет секса. Тогда я сказал, что если честно, то давно забыл, что такое секс, но вот девчонки, которых я затаскивал в свою постель за последние полгода, несмотря на их внешнее разноообразие, меня ничем «таким» не потрясали. Тогда Боря спросил, а что такого ты от них ожидал, будучи сам далеко не молодым и не таким уж сексуально состоятельным человеком. Тогда я ему ответил, что несмотря на то, что я забыл, что такое секс, но тем не менее все равно когда в четырех стенах со мной оказывается девчонка, то я жду от нее хотя бы жеста (подчеркиваю – всего лишь жеста), который бы подтвердил, что она хоть чем-то (подчеркиваю – хоть чем-то) выделяется среди своих сверстниц и одноклассниц. И тогда Боря со мной полностью согласился.

Лукашенко сам вынес себе приговор. После триумфального разгона оппозиции для единственного на территории Европы авторитарного лидера начался обратный отсчет времени. Туркменбаши пока может спать спокойно, потому что без его газа Западу не обойтись. За Фиделя Кастро заступается весь испаноговорящий мир. За Ким Чен Ира – китайцы и южнокорейцы. За Иран – мусульмане. За африканских диктаторов – все чернокожие. Никто своих соплеменников в обиду американцам не дает. И только за Лукашенко не заступится никто. И в первую очередь путинская Россия, для которой его возведенная в принцип пещерная антицивилизованность – как мулета для быка. Я недоумеваю, как вообще такой воинствующий совок смог удержаться на европейской политической арене в XXI веке. Люди с внешностью и повадками Лукашенко в конце 50-х в Ростове-на-Дону ходили по Буденновскому и Энгельса с опасными бритвами в руках и на моих глазах резали пижонам узкие брюки. Лукашенко продолжает их дело до сих пор и, скорее всего, в своей упертости даже не подозревает, что что-то в мире способно его остановить.

С другой стороны, Лукашенко – куда более яркая и самобытная личность, чем те, кто с таким усердием готовят его свержение. По крайней мере он хотя бы слегка выделяется на общем безрадостно однообразном фоне. Ведь среди глав государств цивилизованного мира сегодня нет ни одного хоть чем-то отличающегося от своих коллег персонажа. Сплошная серость и безликость. Как будто их выводили в одном инкубаторе. Все произносят одни и те же «правильные», но смертельно тоскливые слова, депрессивный эффект от которых слегка нейтрализуют разве что периодически случающиеся природные или техногенные катаклизмы.

Конечно, все понимают, что в нашем масонском мире отбор на руководящие должности чем дальше, тем будет еще больше ужесточаться. При такой тенденции рассчитывать на приход к власти в отдельно взятой стране непредсказуемой фигуры не приходится. Наоборот, уберут последних, кто еще умудряется не вписываться в установленные рамки. Любопытно, когда Европа прошла ту критическую точку, после которой в ней перестали появляться гении масштаба, скажем, Сальвадора Дали? И неспроста же сначала напрочь убрали из повседневного обихода пылких, чувственных, экстравагантных, пусть слегка порочных, но зато – свободных, а главное – альтернативных и парадоксальных художников, способных влиять на ситуацию в культуре, а заодно на умы избирателей (как постепенно стали называть вообще всех людей). Еще бы. Сегодня от искусства до политики – один шаг. А вдруг какой-нибудь вечно кайфующий распиздяй Серж Гинзбург начнет претендовать на большее, чем развлекать публику в фешенебельных кабаках?

Поэтому нам, эстетам, остается довольствоваться только хроникой планетарных катастроф, которую нам – не иначе как в качестве компенсации за отсутствие в нашей жизни живых, а не подвергшихся зомбированию полутрупов (увы, Лукашенко тоже зомби, только изготовленный в другой лаборатории, поэтому он и не вызывает у меня ни тени сочувствия) – к счастью, еще показывают по телевизору.

•

Мудрость – понятие относительное. Кто позже, кто раньше, но каждый неизбежно приходит к пониманию, что самое сложное в жизни – грамотно распорядиться оставшимся временем. Ты попадаешься на удочку и начинаешь мучительно извиваться между многочисленных соблазнов с одной стороны и засасывающим тебя водоворотом проблем – с другой. Проходит какое-то время, и одни бросаются лихорадочно наверстывать упущенное, а другие уходят в праздный и слабоумный загул. Первые поступают мудро, а вторые – глупо. Но ведь недаром же великий Кнут Гамсун молился словами: «Боже, избавь меня от мудрости».