25 февраля

Мои стихи 1960-го года, за год до знакомства со всеми «нашими». Почему-то вдруг вспомнились.

Кто куда, а я в помойку.
Вам со мной не по пути.
Все дороги в жизни пройдены –
Дальше некуда идти.

Провел вчера несколько роскошнейших, комфортнейших и счастливейших часов у Мамлеева в Переделкино. Стал что-то вспоминать и несколькими фразами привел Юрочку и Машу в полный экстаз. Юрочка даже отхлебнул коньяк, который я привез, что дорогого стоит. К тому же я был не один, а с единственной и неповторимой, божественно прекрасной и гениальной, самой желанной и сексуальной, поэтому был в двойном (тройном, десятерном и так далее) ударе. Звездные часы человечества, одним словом, еб их мать. Как говорил Васька Ситников, не каждому дано и не каждый день.

Вчерашний разговор с Мамлеевым. Продвинутое мироощущение предполагает постоянную смену жизненных обстоятельств. Южинский актуализировал идею вечного, перманентного метафизического поиска. Вот в чем главная заслуга Мамлеева и Южинского. Человек рождается для того, чтобы искать. И умирает, так ничего по большому счету не найдя. То есть смысл жизни – именно в постоянном экстазе метафизического поиска.

Сегодня никакого поиска нигде нет. Разве что поиска бабла. Но в такого рода проблемах уже крут Пелевин. Я Мамлею говорю, что сегодня есть только ты и Пелевин. Но Пелевин обслуживает нижние этажи, а ты – верхние. Он как всегда сделал вид, что согласился.

Нашел в сети «про себя».

Про марксизм, помимо всего прочего, говорил и с Дудинским. В отличии от РКСМовского свиненка, Дудинский источал импозантность, шик и легкую, едва уловимую нотку безумия. Говорил, что марксизм прекрасен, и те, кто его ругают, ничего не понимают. На что я ему сказал, что придерживаюсь воззрений Галковского, и что если Галковский в марксизме не разбирается, то кто тогда вообще разбирается? Дудинский промолчал и перевел разговор на другую тему. Мол, Америка предала Белую Цивилизацию. В целом Дудинский (вместе с Кейтом Ричардсом) такое живое подтверждением того, что есть жизнь после пятидесяти (и еще какая – рядом с ним легко было представить пару пышных блондинок. Собственно, девушки-депутатки появились, но их отогнал за свой стол Перестукин. Вообще все было легко и радостно.

Первое. Я никогда не «перевожу разговор на другую тему». Потому что мне есть что ответить на многие вопросы, исключая, пожалуй, проблему наноносков, в которой я, признаться, мало что понимаю. Я иногда после много чего выпитого сбиваюсь. Если я был пьян, а мой собеседник непременно хотел получить ответ на «мучительный» вопрос, то ему просто надо было задать его во второй, третий и так далее раз.

Второе. Насчет марксизма. Блин, мне на марксизм насрать с высокой колокольни. Но что поделаешь, если кроме марксизма я ничего больше не вижу. Кругом пока что сплошной тотальный всеобъемлющий марксизм, который заполняет собой всю видимую и невидимую реальность — как выражаются политтехнологические умники, весь дискурс. И никакая альтернатива пока не просвечивается даже на самом далеком горизонте. Даже метафизики рассуждают о своих высоких материях в чисто марксистской системе координат. Даже ваша обожаемая Америка давно превратилась в один сплошной марксизм. Как только я увижу в жизни что-то другое, то тогда и продолжим дискуссию.

Иногда перестаешь ориентироваться в современной системе координат. Например, не могу понять, где кончается объяснение в любви и начинается «достача». То есть когда твои признания и дифирамбы начинают раздражать твою же любимую.

Когда-то девушки были готовы выслушивать объяснения в любви круглосуточно – буквально все двадцать четыре часа. Было вполне естественным, что ты круглые сутки бормочешь ей на ухо какой-то сладкий бред типа в парке плакала девочка, погляди-ка ты, папочка, у хорошенькой ласточки переломлена лапочка, я возьму птичку бедную и в платочек укутаю. Или что-то вроде я подарю тебе фиалок и буду плакать об одном: не покидай меня, я жалок в своем величии больном.

А сейчас, если начинаешь говорить, как сильно ты ее любишь и за какие ее небесно-божественные достоинства, она может спокойно ответить что-то типа «ну ты меня и достал». Хотя она на самом деле твоя любимая – во всяком случае она так себя «позиционирует» в окружающей среде.

Малейшее вторжение в «чужой» мир сегодня превратилось в «достачу». Даже если и произошло слияние двух лун, все равно в результате все рано или поздно закончится банальной «достачей». Девушки пошли ужасно эгоистичные. На самом деле они никакие не эгоистичные, а просто краем уха слышали, что сейчас не принято «доставать» друг друга даже «любовью». Вот и тупо следуют за «тенденциями».

Блин, мне ужасно интересно, как долго современная продвинутая девушка готова выслушивать объяснения в любви. Есть ли рекорды? Например, где-нибудь прочитать, что его девушка выслушивала объяснения в любви сорок восемь часов. Или готова выслушать.

Все чаще замечаю, что как только начальник начинает слишком высоко поднимать планку требований к подчиненным, его объявляют самодуром, больным на всю голову, шизофреником. Блин, в нынешнем совке по сравнению с прошлым совком, который, казалось бы, приказал долго жить, ровным счетом ничего не изменилось. В офисном планктоне, а журналистская братия тут не исключение – она тот же офисный планктон, только редакционный – абсолютно то же самое отношение к работе, как и при советской власти. Лишь бы не работать. Тебе предлагают совершить прорыв в будущее, сделать невозможное, напрячь и сконцентрировать интеллектуальные усилия во имя того, чтобы совершить качественный рывок вперед, опередить конкурентов и так далее. А в ответ слышишь одно: ради чего? Чтобы твой хозяин еще больше обогатился? Да причем тут хозяин и его бабки. Хозяин сегодня – всего лишь механизм, который подарил тебе роскошь самоутверждения в своем деле, возможность показать себя во всей красе, раскрыть свой талант, способности, профессионализм.

Ради чего напрягать свои мозги? Да прежде всего ради того, что ты живешь, блин, что ты появился на свет. Ведь ты родился не ради того, чтобы быть офисным или редакционным планктоном.

Впрочем, если ты считаешь, что твоя божественная миссия в том, чтобы быть редакционным планктоном, то туда тебе и дорога.

Смотришь «Оскара» и понимаешь, что все остальное – так ничтожно. Ну просто вообще ничего не стоит. Кроме, конечно, Ани Козловой. Я бы ей «Оскара» уж точно бы дал. Просто за то, что она есть, блин.

Впрочем, она сама – «Оскар».

Понравилась запись? Поделитесь ей в социальных сетях: